Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому когда Сюэ Сянь задавал вопрос, он уже едва ли не предвидел такой ответ. Что стало неожиданным для него, так это взгляд и тон Сюаньминя. Они были иными, чем в прежних разговорах, в этот раз настрой его был особенно серьёзным.
Сюэ Сянь остолбенел от того, как смотрел на него Сюаньминь; не понять почему, на мгновение он даже ощутил, что со своим беспечным нравом не может вынести заключавшего некую невозмутимую торжественность взгляда Сюаньминя, и на некоторое время забыл ответить.
Поэтому он застыл ненадолго и лишь затем почти поспешно отвёл глаза, с видом словно бы небрежным махнул рукой и сказал:
— Ничего, не принимай это столь серьёзно, я лишь полюбопытствовал.
Он даже не успел продумать что-либо, как уже хватнул медные монеты и вспрыгнул на дерево, прислонился к стволу и, полусидя-полуопираясь, принялся усваивать свежезабранную драконью кость.
В медитации прошла вся ночь.
Бренные оболочки Каменного Чжана и Лу Няньци, простых смертных, конечно, не могли сравниться с необыкновенным сложением Сюэ Сяня и Сюаньминя. Пролетав всю ночь по округе да к тому же потрясшись и пораскачивавшись раньше, они устали и как раз воспользовались временем, когда Сюэ Сянь перерабатывал драконью кость, чтобы немного вздремнуть.
Забрав на этот раз три осколка одним духом, Сюэ Сянь ощутил лишь, что место со сломанной костью вытянулось на хороший отрезок, а нить в кости соответственно несколько укоротилась, однако стала ещё более упругой, по сравнению с тем, как было прежде, она, пожалуй, могла продержаться немного дольше.
Когда он вынырнул из медитации, то сначала услышал птичий щебет глубоко в горах; далёкая и чарующая, песнь была звонкой, бодрила и проясняла разум. Только не стихла ещё последняя нота щебетания, как зазвучали другие, хорошо знакомые вздохи.
Сюэ Сянь поднял брови и открыл глаза — и увидел, что воспитанная Сюаньминем чёрная птица как раз летает вокруг него меж кроны старого дерева да ещё держит в клюве узелок.
Неизвестно, как эта птица была взращена, нрав она имела очень дикий. Прежде она проследовала за ними весь путь от впадины горы Боцзи до деревни у её солнечного склона, и Сюэ Сянь поначалу решил, что она собирается совсем прилипнуть к Сюаньминю, кто же знал, что прежде чем они войдут во двор семьи Фан, она снова взмахнёт крыльями и сбежит. Видимо, ей вовсе не нравилось быть запертой в том крохотном жилище.
Когда отправлялись в дорогу, Сюэ Сянь даже оглядел весь дом Фан и, всё равно не увидев даже её тени, подумал ещё, что она потерялась. Откуда было знать, что она догонит сейчас, да так, что ни духи не ведали, ни демоны не почуяли.
— Ты, однако, знаешь дорогу, — шепнул Сюэ Сянь, цапнул её и забрал из клюва узел. Развязывая, он взглянул под дерево — Сюаньминь как раз сидел со скрещёнными ногами, медитируя, а услышав движение наверху, поднял голову и бросил взгляд.
В слабом утреннем свете Сюэ Сянь склонил голову к Сюаньминю и улыбнулся, сказал, приподняв подбородок:
— Твоя домашняя призрачная птица, обратившаяся духом, отправлялась разбойничать, стащила тебе немного хрустящих пирожков[231], лови!..
На этих словах он аккуратно завязал свёрток, что раскрыл заглянуть, и ловко выпустил из рук. Сюаньминь чуть отклонил голову и поймал точным движением.
— Спускайся, — просто сказал Сюаньминь, хмурясь и разбирая узел.
Сюэ Сянь невольно уже собрался спрыгнуть с дерева, но в итоге увидел, как эта чёрная птица с выражением, точно потерпела несправедливость, спустилась прежде него и послушно встала перед Сюаньминем, во всём виде её — покорность и готовность выслушать наставления.
Сюэ Сянь молчал.
Он неловко убрал ноги обратно и, закатив глаза, снова оперся о дерево. Одну он согнул в колене, а другую свесил, покачивая ею от безделья.
Дальше низких горных пиков на востоке он мог видеть, как в месте, где Небеса соприкасаются с землёй, наполовину показалось восходящее солнце.
Он опустил глаза, посмотрев вниз — на медитирующего Сюаньминя и смирную чёрную птицу, и мысли его вдруг потекли в направлении «Было бы славно жить вот так». Не слишком шумно и не чрезмерно тихо, все пустующие места заполнены в самый раз.
Если бы каждый день рассвет наступал подобно тому, как сейчас, должно быть, он не пресытился бы и за сотню лет.
Возможно, от того, что свежий утренний воздух наполнял грудь особенно легко, у Сюэ Сяня даже почти возникло ленивое чувство довольства.
— Вовсе не украдено, — раздался под деревом голос Сюаньминя, он сказал ровно: — В доме Фан, должно быть, заметили оставленное письмо, эти хрустящие пирожки — сухие припасы, что они подготовили.
Он уже встал, пока говорил, и его монашеские одежды остались по-прежнему не запятнанными ни единой каплей грязи.
Зажав между пальцев раскрытое письмо, что было спрятано в узел, он подал Сюэ Сяню знак, а после приподнял хрустящие пирожки и спросил:
— Не голоден?
Сюэ Сянь качнул ногой и ответил лениво и расслабленно:
— Советую тебе не будить мой аппетит, а то и тебя вместе с пирожками не хватит, чтоб я набил живот.
Растеряв слова, Сюаньминь окинул взглядом его небрежно устроенные длинные ноги и, как будто в бессилии перед такой его позой, смог лишь развернуться и положить узел с хрустящими пирожками перед как раз только проснувшимися Каменным Чжаном и Лу Няньци:
— Они проявили доброту, нельзя, чтобы пропало.
Договорив, он вернулся под дерево, не легко и не сильно хлопнул Сюэ Сяня по болтающейся голени и спросил просто:
— Что бы ты хотел съесть? Чуть погодя купим в уездном городе впереди.
Сюэ Сянь опустил на него взгляд: лучи восходящего солнца высветлили чернильно-чёрные глаза Сюаньминя, и они казались чуть прозрачнее, в них невыразимо проступало чистое, пронизывающее тепло — словно иней со снегом собираются таять.
Он вдруг ощутил, что то прежнее ленивое чувство довольства стало ещё сильней, вплоть до того, что он был близок к порыву выразить его, хотел спросить Сюаньминя полусерьёзно, но непритворно: «Когда ты восстановишь воспоминания, если не будет никаких важных дел, почему бы тебе не путешествовать со мной?»
Но только он, понуждаемый порывом, открыл рот и не издал ещё ни звука, как его оборвал донёсшийся откуда-то лёгкий шорох.
Щёлк…
Звук совсем такой, как если бы кто-то случайно наступил на ветку, переломив её.
Мгновение — и Сюэ Сянь, изначально лениво восседавший на ветке, уже исчез без следа. В несколько ловких
